Твердохлебов, собака, не дал закончить. Самсон подскочил к команде Зубарева и стал проверять их состояние. Сема пришел в себя. Жаль, что не успел. Попытался броситься на меня, но его остановил сержант.

Самсон проверил ребят и позвал военных, чтобы их отвели в медчасть. Потом подошел ко мне.

— Солнцев, скажи, ты так сдохнуть мечтаешь? Что тут устроил? — возмутился Твердохлебов.

— Я? — сделал невинное лицо. — Ничего. Эти уроды избили Говорунова, ограбили и напали на меня. Я защищался.

— А руку одному сломал, а другому ногу — это, по-твоему, самозащита? — рыкнул Самсон.

— Она самая, — не сдавался я.

— Готовься, сейчас пойдем к старшему лейтенанту. Это уже ни в какие ворота не лезет! Устроили драку в части!

Началась суета, тела дружков Зубарева утаскивали, а Сема на своих двоих двинулся за ними. Сержант схватил меня и потащил в казарму.

— Говорунов! — заорал Самсон у самого входа.

Дима подорвался с раскладушки и упал. Вскочил и выпрямился.

— Я! — встал он по стойке смирно.

— На тебя нападали Зубарев и его дружки?

— Так точно! — сразу же ответил Говорунов.

— У тебя забирали деньги силой? — задал следующий вопрос сержант.

— Да, сорок семь рублей, — закатив глаза, вспомнил Дима.

— Свидетели были? — продолжил допрос Самсон.

Говорунов замялся.

— Я видел, — сказал я.

— И я, — послышались голоса всех, кто был в казарме. Молчал только Витя, он дрых.

— Врете же, черти! Знаете, что может быть за лжесвидетельство? — возмутился сержант.

— Вот видите, Самсон Андеевич, этот ублюдок совсем распустился.

Твердохлебов пошел в кабинет.

— Боря, что случилось? — спросил Дима.

— Ничего. Просто Зубарев с ребятами упали и хотят обвинить меня в этом, — я посмотрел по сторонам и потом протянул деньги. — На вот, возьми и спрячь.

Не знаю, что дальше будет, пусть они лучше здесь останутся.

Вернулся сержант с бумагами, и мы направились с ним к Верке. Сначала зашел он, и оттуда сразу же полетели крики. Спустя десять минут пригласили меня.

— Солнцев, что скажешь в свое оправдание? — спросил старший лейтенант.

— Ничего, — ответил я.

— За нападение на рядовых и заместителя сержанта Зубарева тебе грозит смертная казнь или высылка за стену, — объявил он.

— Старший лейтенант! — рыкнул сержант.

— Заткнись! Это твои люди распустились. Мало того, что дохнут пачками за стеной, так еще и дебоширы, не слушаются приказов.

Меня взбесил Вершинин. Раз я решил, что его пора кончать, то молчать не собираюсь. Эта сука уже достала меня, покрывает ублюдка, а остальные страдают.

— Не будет никакой казни или высылки за стену, — сказал я спокойным голосом.

— Да ты что? Я вот уже рапорт на тебя пишу. Осталось подписать, и все, Борис Иванович идет кормить монстров.

— Старший лейтенант, вы ошибаетесь, — шмыгнул я носом, чем привел в ярость Верку, он даже ручку сломал. — Я выражаю недоверие вам в присутствии сержанта Твердохлебова.

— Что? — в один голос сказали мужики.

— Я требую военного совета и суда. Без него вы не имеете права казнить меня или отправлять за стену.

— Гаденыш! — закричал старлей.

— Называйте, как хотите. Не я начал эту игру. Вызывайте сюда офицеров, и пусть разбираются в деле. Посмотрим, что они скажут, ведь заместитель сержанта Зубарев исполняет его должностные обязанности, по факту сам являясь сержантом. А сколько людей запоет, что он с них дань собирает? Даже страшно представить. Перетряхнут часть, поищут партии зелья, которые должны поставляться каждый месяц, обмундирование. Ну, сами понимаете. А когда вдруг всплывет, что в конфликтах с вами и Зубаревым почему-то всегда страдали люди, я думаю, проверяющим это будет интересно. Как и то, что вы позволяете своему ублюдку-племяннику тут творить все, что вздумается.

Повисла тишина. Кажется, было слышно, как дышит солдат за дверью. Верка сверлил меня гневным взглядом. Я сейчас объявил войну человеку, который самый главный в этой части. Но ждать от него удара в спину — еще хуже. После действий Зубарева я уже принял это решение. Мне тут еще год куковать, а с такой тварью будет просто нереально.

— Думаешь, что напугал меня, щенок? — сказал тихо старлей. — Не по Сеньке шапка, молокосос! Да я таких, как ты, в два счета…

— Угрожаете? — спросил я и посмотрел на Вершинина взглядом отца. — Сержант, вы свидетель, старший лейтенант мне угрожает. Если что случится, прошу винить его.

— Тварь! — в меня полетела кружка.

Я просто отошел в сторону, и она врезалась в стену. Верка тяжело дышал. Потом взял себя в руки и сел.

— Пошел вон отсюда, щенок! Будет тебе военный совет, раз так хочешь. Вот только там тебя и казнят. Думаешь, прочитал книжку и самый умный? Дурачок, ты не понимаешь, как делаются дела и как все работает. Хорошо… Хорошо… — повторял Вершинин.

Я вышел из его кабинета и посмотрел на звезды. Красиво.

— Солнцев, ты сдурел? — спросил меня шепотом сержант. — На кого дернулся? Понимаешь, он все сделает так, что виноват будешь ты. И тебя, дурака, правда казнят.

— Я эту тварь терпеть больше не намерен. Вы думаете, я не понимаю, что он вас под расследование ведет и специально делает все, чтобы вы своих людей теряли. Это язва, и от нее нужно избавиться. Если не хотите ничего делать, сделаю я.

— Дурак! — разочарованно покачал головой сержант. — Думаешь, все так просто? Он изменит все бумаги, а до совета со всеми поговорят, и никто его не сдаст. Да и люди сверху не будут подставляться, что поставили такого урода главным в части. Им проще все спихнуть на тебя, а то ведь и головы полететь могут.

— Это мы еще посмотрим, — я оскалился. Все-таки не зря я читал ту книжку.

У меня есть несколько дней, пока эта тварь соберет военный совет. Если все пройдет, как нужно, то Верка отправится в другое место камни таскать в лучшем случае, ну, или я его убью. В худшем — полетят наши с сержантом головы.

Вот только я сдаваться не намерен. Требуется подготовка. Да, кстати.

— Сержант? Вы узнали насчет возможности пересечься со свободными? Уж больно надобно.

— Кто о чем, а вшивый о бане! Тебе о заднице своей думать нужно, а не о делах, — вздохнул Самсон.

— Я о ней и думаю, чтобы была в уюте, тепле. Так что? — уставился я на Твердохлебова.

— Сегодня ночью откроют стену. Выйдут несколько групп и будут свободны. Опасно, Боря, после всего, что ты устроил.

— Прорвемся, — ответил я с улыбкой.

Мы пошли в казарму.

* * *

Старший лейтенант в своем кабинете

— Вот же тварь! — возмутился Вершинин. — И где он набрался всего этого? Военный совет хочет, недоверие он выразил. Сука оборзевшая! Ну ничего, это мы еще посмотрим.

Старлей позвал военного, чтобы тот привел Николая с заставы у стены. Аркадий Семенович взял бумагу и стал записывать все, что нужно сделать перед тем.ю как сюда нагрянут несколько офицеров.

Оставалось ведь чуть-чуть накопить денег и сбежать с этой помойки. Так нет, свалился этот Солнцев на голову, а еще Твердохлебов. Но ничего, старлей уже принял решение под плаху обоих загнать, избавиться от нескольких проблем одним махом.

Новый лист бумаги. В нем Вершинин пишет отцу о том, что у него все хорошо, он старается на благо родины, и монстров убивают каждый день. Что скучает по дому, брату и сестре.

На самом деле, в этих словах шифр, чтобы отец связался с людьми, которым нужна голова Солнцева и документы. Передал им слова, что за десять тысяч за голову и восемь за бумаги он готов.

— Щенок, ты мне только поможешь недостающую сумму получить, — улыбнулся старший лейтенант.

В его кабинет зашел Николай с заставы.

* * *

В казарме все было тихо. Сержант, ничего не говоря, удалился к себе. Ко мне подсел Дима.

— Ну, как все прошло? — спросил он.

— В ближайшее время проблем не должно быть, — ответил я и посмотрел на свою рану на плече. Совсем уже забыл о ней.

Спросил у Говорунова про то, почему нас больше не охраняют. Оказывается, смотрят за поставкой продуктов только в первые несколько дней, когда риски самые высокие. Ну, еще после выхода за стену, потому что многие пытаются свалить, если выживут.

Сегодня получится с вольными и кое-что узнать. Для дальнейшего развития здесь нужны проверенные люди. Подошел